Погружение к основанию
Противоречие настолько сильно потрясло всю «безупречную» дедуктивную систему, что теперь она «сама» стала сомневаться в непогрешимости своих «самоочевидных» оснований. Теперь мышление нуждается в новом основании, из которого логически можно было бы вывести оба феномена: и тот, когда «За А следует В», и тот, когда «За А не следует В».
Именно теперь, наконец, включается сознание, поскольку внешнее восприятие само по себе ничего дать не может – необходимо разобраться с собственными мыслями, то есть пришла пора акцентировать внимание на внутреннее восприятие, на восприятие собственной субъективной реальности. Но одно лишь внутреннее восприятие само по себе тоже ничего сделать не может, поскольку возникает потребность в более точном и скрупулёзном сопоставлении внутреннего (субъективной реальности) с внешним (объективной реальностью).
«Имманентным для деятельности является противоречие между её универсальной формой и ограниченностью предметного содержания. Горизонт сознательной деятельности упирается в круг тех предметов, на которые она сейчас направлена и которые её содержательно ограничивают». (С.Е. Ячин. Феноменология сознательной жизни. Владивосток, Дальнаука, 1992, стр. 17).
Хотя, конечно, всегда остаётся возможность «чистого» конструирования не-Я из Я. Но этот путь (в строгом соответствии с теорией «Наукоучения») есть чистое фантазирование на основе прежних впечатлений – идя по нему, невозможно разрешить возникшее противоречие.
Теперь сознание, само нуждаясь в качественно новом взаимодействии Я и не-Я, направляет внешнее восприятие на поиск дополнительных признаков (сопутствующих условий), применяя так называемую «английскую логику», то есть те индуктивные методы, которые сформулировали и обосновали английские философы XVII века. Именно теперь начинается либо целенаправленное наблюдение, либо эксперимент, то есть целенаправленное изменение отношения к познаваемому объекту.
И пытливый ум человека рано или поздно доискивается до сопутствующих условий (видовых отличий, содержательных признаков, особенностей и т.д.):
Рассмотрим пример из истории математики, который приводит Б.А. Ласточкин, ссылаясь на книгу И. Лакатоса «Доказательства и опровержения». Речь идёт об
истории теоремы Эйлера о многогранниках, которая формулируется следующим образом:
Для всех многогранников сумма числа вершин и граней, за вычетом числа рёбер, равна двум.
«Лакатос показывает, что вся двухсотлетняя история теоремы Эйлера представляет собой чередование доказательства всеобщности
этой теоремы и непрерывного обнаружения существования единичных опровергающих контрпримеров, т.е. таких многогранников, которые теореме Эйлера не подчиняются». И далее Ласточкин продолжает:
«К сожалению, разрешение главного вопроса, который возникает при рассмотрении исторической формы противоречия: чем же заканчивается это чередование
утверждающей всеобщности и опровергающей единичности? – фальсификационизму оказалось не под силу». (Там же, стр. 291).
И в этом Ласточкин, несомненно, прав. Ни процедура верификации, ни процедура фальсификации, ни теория парадигм, ни теория научных программ не дают
ответа на этот главный вопрос. Все понимают, что вновь открытый единичный факт, противоречащий общей гипотезе и даже устоявшейся теории, рано или поздно
опровергает её. Все признают, что в результате этого время от времени происходят научные революции. Но никто не объясняет, как возникают новые
теоретические построения. Ясно только, что эмпирические методы, при помощи которых мы открываем эмпирические законы и делаем эмпирические обобщения, сами
по себе не способны создать новое знание на теоретическом уровне.
Ну а что говорит по этому поводу диалектический материализм времён позднего застоя? После некоторого «чистого» теоретизирования Ласточкин продолжает:
«Если вернуться к примеру с многогранниками, то дилемма: «эйлеровость или неэйлеровость?», в конце концов, перестаёт быть драматической
коллизией, требующей непременной победы какой-либо стороны. На смену приходит констатация, являющаяся базой качественно нового (топологического) подхода,
в рамках которого прежняя полемика снимается и выглядит просто «непониманием сути»». (Там же, стр. 292).
Таким образом, советский марксист также констатирует рождение новой теории, не давая ответа на поставленный им же главный вопрос. Между тем, секрет этого
«ларчика» довольно прост (разумеется, когда он уже открыт):
Если у многогранника (явление типа А) нет так называемой внутренней дыры (условие Х), то эйлеровы соотношения выполняются (явление
типа В);
Если у многогранника (явление типа А) есть внутренняя дыра (отсутствие условия Х), то эйлеровы соотношения не выполняются (явление
типа В не следует). На этом примере наглядно подтверждается, что так называемая «логика науки» и экзистенциальная логика ребёнка, только-только вступившего на путь
социального общения, ничем принципиально не отличается. Столь же наглядный пример экзистенциальной логики взрослого человека дают нам Ильф и Петров,
описывая курьёзный случай, который произошёл с ними в Нью-Йорке:
«Мы вошли в лифт, и он помчал нас кверху. Лифт останавливался, негр открывал дверцу, кричал «Ап!» («Вверх!»), пассажиры называли номер своего
этажа. Вошла женщина. Тогда все пассажиры сняли шляпы и дальше ехали без шляп. Мы сделали то же самое. Это был первый американский обычай, с которым мы
познакомились. Но знакомство с обычаями чужой страны даётся не так-то легко и почти всегда сопровождается конфузом. Как-то через несколько дней мы
подымались в лифте к нашему издателю. Вошла женщина, и мы с готовностью старых, опытных нью-йоркцев сняли шляпы. Однако остальные мужчины не последовали
нашему рыцарскому примеру и даже посмотрели на нас с любопытством. Оказалось, что шляпы нужно снимать только в частных и гостиничных лифтах. В тех
зданиях, где люди делают бизнес, можно оставаться в шляпах». (Илья Ильф и Евгений Петров. Одноэтажная Америка. Пермское книжное издательство. 1986, стр. 20).
С точки зрения логического движения мышления это развитие представлений выглядит следующим образом. Очень быстро сформировалась предвзятость (писатели
возомнили себя опытными нью-йоркцами) после чего в мышлении возникло противоречие (конфуз), которое затем было снято при обнаружении сопутствующих
условий (особенностей). В снятом виде данное противоречие присутствует в частных проявлениях, нисколько не мешающих одно другому:
В частных и гостиничных лифтах (условие Х) в присутствии женщин (явление типа А) мужчины снимают шляпы (явление типа В);
В остальных лифтах (отсутствие условия Х) в присутствии женщин (явление типа А) мужчины свои шляпы не снимают (явление типа В не следует).
При наличия условия Х за А следует В;
При отсутствии условия Х за А не следует В.
