Не подлежит сомнению, что так называемое чувственное познание начинается с восприятия информации, поступающей
через органы чувств. Более того: я утверждаю, что любое познание начинается с того же. Ведь даже «чисто»
теоретическое познание неизбежно начинается с чувственного – зрительного восприятия текста, слухового восприятия
речи (так называемое рациональное познание, как мы увидим в дальнейшем, также окажется и чувственным, в то время
как эмпирическое – одновременно и рациональным). Тем не менее, это общее место нуждается в специальном
предварительном уточнении. А именно, уточним понятия «чувства», «восприятие», «информация».
О чувствах
Термин «чувства» многозначен. Этим термином обозначаются и ощущения, и эмоции, и поток переживаний, и
собственно чувства. Мы отделим эти понятия друг от друга и рассмотрим, прежде всего,ощущения, собственно
чувства и эмоции.
Итак, ощущения. Каждый вид ощущений имеет свой орган со своими рецепторами. Поэтому строже было бы
называть их не органами чувств, а органами ощущений. Их не шесть, как принято считать, а намного больше. Мы ощущаем
не только при посредстве зрения, слуха, обоняния, осязания и... чувства вкуса. Мы также ощущаем температуру
окружающей среды и своего тела, положение в пространстве всего тела и отдельных членов, относительное перемещение
этих членов и всего тела, сытость и пресыщение, голод и жажду и многое другое, включая всевозможные болевые
проявления и, вероятно, биополе другого человека. Но всё это – ощущения, так сказать, низшего уровня. Об ощущениях
высшего уровня мы поговорим в другом месте.
Часто путают собственно чувства и эмоции. «Термины, обозначающие психические явления, обычно называемые эмоциями
или чувствами, к сожалению, не имеют строгого значения, и среди психологов до сих пор идут дискуссии на тему
«что значит что». (Б.И. Додонов. Эмоция как ценность. Москва, Политиздат, 1978, стр. 23).
Путаница эта, вероятно, идёт от Д. Юма, который усмотрел прямую корреляцию всех внешних проявлений человека от
двух противоположных чувств – любви и ненависти (см. Юм Давид. Сочинения в двух томах. Том 1. Москва,
«Мысль», 1996). В действительности, однако, внешние проявления – от восторга до умиротворения и от гнева или
паники до апатии – это эмоции, которые, в отличие от собственно чувств, не имеют внутреннего ценностного (точнее,
оценочного – с точки зрения исповедуемых ценностей) содержания, а являются реакцией организма на оценку ситуации
с позиции содержания собственно чувства. Так, если я люблю кого-то, то я радуюсь его успехам и негодую по поводу
его неправильных поступков, которые могут привести к нежелательным для него последствиям (согласно же Юму, моё
негодование следует однозначно расценить как проявление ненависти). А если я кого-то ненавижу, то, наоборот,
негодую по поводу его успехов и радуюсь его неудачам (т.е. в данном случае радость моя никак не связана с
любовью, как полагал Юм).
Достаточно перечислить некоторые из присущих человеку чувств (здесь – собственно чувств), чтобы
убедиться в их оценочном содержании. Так, нам известны чувства любви и ненависти, долга и исполненного долга,
совести, патриотизма, опасности и безопасности, ответственности и пренебрежения, справедливости и
несправедливости, гордости и стыда, возвышенности и унижения, уважения и самоуважения, самолюбия и уязвлённого
самолюбия, обиды, презрения, досады, сожаления, жалости, горечи, скорби, превосходства и беспомощности,
зависимости и независимости, безысходности и отчаяния, сочувствия, сопереживания, сопричастности, удовольствия
и неудовольствия, комфортности и дискомфорта, наслаждения и гадливости, почитания, преданности, отчуждённости,
неприязни, мести и отмщения, чёрной и белой зависти, морального удовлетворения и неудовлетворённости, духовного
роста и духовной (моральной) опустошённости, благодарности, уверенности и неуверенности, недоумения, удивления,
веры и безверия (разуверия), азарта, алчности и др. Оценочное содержание собственно чувств должно подлежать
отдельному исследованию, в том числе в рамках аксиологии.
Эмоции обычно подразделяют на положительные и отрицательные – именно в этом они сходны с
собственно чувствами. Однако, с точки зрения физиологической реакции организма на оценку ситуации, правильнее
было бы подразделить эмоции на мобилизующие и демобилизующие – в зависимости от возбуждения симпатической
либо парасимпатической нервной системы (см. Я. Рейковский. Экспериментальная психология эмоций.Москва,
«Прогресс», 1979). Так, в предвкушении материального или морального вознаграждения возникает положительная
мобилизующая эмоция радости, вследствие чего человек готов «свернуть горы». А после заслуженного вознаграждения
возникает положительная демобилизующая эмоция умиротворения, понижающая жизненный тонус организма. Отрицательная
эмоция может возникнуть вследствие чувства несправедливости либо опасности. И если человек уверен в своих силах,
то данная эмоция будет мобилизующей – гнев либо страх (в последнем случае достаточно сил требуется для надёжного
выхода из опасной ситуации, зачастую сопряжённого с борьбой за выживание). А если человек, напротив, уверен в
своём бессилии, то данная эмоция будет демобилизующей, вызывающей апатию либо паралич – от временного оцепенения
или обморока до полного угасания всех жизненных функций вследствие реальной либо внушённой абсолютной
безысходности. Так, Рейковский приводит, как крайний случай, так называемую «смерть Вуду», наблюдавшуюся
европейскими этнографами у австралийских аборигенов, которые внезапно узнавали, что непреднамеренно нарушили табу.
Разумеется, здесь приведены лишь крайние эмоциональные проявления, которые одинаково опасны для
жизнедеятельности человеческого организма, поскольку как бурный восторг, так и бурное негодование (аффекты)
сопровождаются мощным выбросом адреналина и прочих ферментов в предвосхищении интенсивной и продолжительной
мышечной работы, чего, в силу разных причин, чаще всего не происходит. Но такие крайности встречаются довольно
редко – наиболее типичны промежуточные эмоциональные состояния, так называемый эмоциональный тонус
или настроение. Так, к примеру, состояние тревожности – это не чувство, а именно эмоция, вызванная
чувством опасности. Аналогично можно рассмотреть состояния бодрости, весёлости, уныния, грусти и т.д. Причём то
или иное эмоциональное состояние может меняться не только под воздействием «нахлынувших» (при оценке ситуации)
чувств, но и физиологически – под воздействием, к примеру, принимаемых препаратов или массажа, а также сознательно
– усилием воли. Повышенный положительный тонус (эйфория, вплоть до бескорыстной жертвенности) может быть также
вызван систематической идеологической обработкой (оболваниванием). Противоположный же тонус (прострация,
постоянная изматывающая тревожность либо, наоборот, немотивированная вспыльчивость) может быть вызван длительной
психотравмирующей ситуацией (в частности, неправильным воспитанием).
Таким образом, эмоции суть элементы системы опережающего отражения, которое рассматривается не как пассивное
созерцание, а как активная деятельность (подробнее об этом, равно как и о потоке переживаний, об ощущениях высшего
уровня, о сознании и воле, – мы также поговорим в дальнейшем). Эмоции, вызванные в определённой ситуации
определёнными чувствами, могут оставаться в памяти в неразрывной связи с определённой деятельностью. И в этом вновь
приобретённом качестве они сами могут становиться определённой ценностью, направляющей желания и деятельность
человека на их воспроизводство, то есть на преднамеренный вызов того эмоционального состояния, с которым сопряжены
определённые воспоминания или же определённый вид деятельности (см., к примеру, Б.И. Додонов. Эмоция как
ценность. Москва, Политиздат, 1978).
