Жене своей Людмиле
посвящаю...
Вместо введения
(в поисках форм)
Логика – это то, что будущие знатоки философии «проходят» на первом курсе университета, чтобы сдать (экзамен,
разумеется) и... забыть как кошмарный сон. Разве только кроме тех немногих, кто всё-таки нашёл в логике кое-что
интересное для себя (и я совсем не имею в виду тех, кто на философском факультете специализировался именно по
логике). Став маститыми, преподаватели философии, практически не знающие и потому игнорирующие логику, в
большинстве своём начинают воображать себя философами (некоторые, правда, осознают, что преподавать философию и
быть философом – далеко не одно и то же).
Но это трагедия не столько для самих преподавателей, сколько для философии в целом. Логика и теория познания
дистанцировались друг от друга, хотя в обеих дисциплинах, как ни странно, говорится об одном и том же – о
мышлении. Попытка объединить то и другое в одной теории приводит, как правило, не просто к непониманию, но к
бюрократическому поводу отказать соискателю – это, дескать, разные специальности, согласно утверждённой в нашей
«сказочной» стране «номенклатуре специальностей научных работников» (см. Паспорта номенклатуры специальностей
научных работников (философские науки). Москва, 2001.).
Страшно подумать, что решил бы в наши дни, скажем, Кант, Гегель или Аристотель опубликовать какое-либо из
известных произведений, чиновники от науки наверняка отказали бы и им – никто из них не мог ведь предположить,
что, рассуждая о проблемах познания, ни в коем случае нельзя касаться логических исследований.
Возможное объяснение этому не столько научному, сколько социальному феномену я нашёл в интервью, которое дал
корреспонденту «Российской газеты» председатель Высшей аттестационной комиссии (ВАК) М.П. Кирпичников:
«Процесс этот идёт давно, но переломным стал 1998 год. ...тогда же была начата административная реформа, прямо
коснувшаяся образования, науки и аттестации кадров. Именно тогда ВАК был искусственно, на мой взгляд, встроен в
систему министерства образования. ...Систему аттестации высших научных и педагогических кадров встроили в
нормативную базу образования. Так впервые в нашей стране подготовка кандидатских и докторских диссертаций
стала рассматриваться как процесс образовательный» (Российская газета №87 (4053) за 26 апреля 2006 года).
И далее:
«Я не сторонник воздвигать стены между образованием и наукой. Это звенья одной цепи. Но это разные звенья.
Очевидно, никто не будет возражать, что основное в процессе образования – передача знаний. ...Результат научного
процесса – это производство новых знаний...» (там же).
Доходит буквально до абсурда. Одни, считающие себя философами, но специализирующиеся по теории познания,
признаются, что не могут оценить логические выкладки предлагаемой теории, в которой затрагиваются
формальные аспекты процесса познания, поскольку они (философы) не логики. Другие, также считающие
себя философами, специализирующиеся по логике, утверждают, что «этого не может быть», потому что в логике
«не так» (при этом совершенно не обращая внимание на то, что в теории познания – «так»).
А ведь действительно: в традиционной логике – не так. Более того, мы ведь знаем особое мнение
одного маститого философа:
«Мышление, как особый процесс, обладающий специфически отличающими его от движения объективной реальности
чертами, т.е. как одна из психофизиологических способностей человеческого индивидуума, подлежит, разумеется,
самому тщательному изучению в психологии, в физиологии высшей нервной деятельности, но не в логике».
(Э.В. Ильенков. Диалектическая логика. Очерки истории и теории.Москва, Политиздат, 1977, стр. 210).
Но что может дать психология и физиология высшей нервной деятельности в понимании того,
как из одних мыслей образуются другие, каким образом в человеческой голове рождаются новые идеи, каким
образом, наконец, возникают абстрактные понятия? Кстати, феноменология здесь тоже бессильна,
хотя даёт нам много полезного (и в этом мы в дальнейшем убедимся), – она не даёт понимания форм движения
мышления, то есть именно логики мышления. В этом откровенно признаётся сам феноменолог:
«Говоря абстрактно, именно культура формообразует психический субстрат и приводит к возникновению нового
системного свойства – сознания. Эта формула требует конкретизации. Суть конкретного решения в выявлении
механизма культурного формообразования психики. Хотя этот процесс миллиарды раз повторялся в
жизни каждого рождённого индивида, но тайну его мы едва ли можем считать раскрытой. Здесь ясно – благодаря чему,
но непонятно как ». (32, стр. 24 – 25)
Разумеется, содержание мышления каждого человека не просто индивидуально – он уникально.
Логика мышления исследует то общее, что присуще каждому индивидуальному содержанию мышления –
форму мышления. В этом «механизме» участвуют миллиарды нервных клеток, но управляет ими (задаёт алгоритм
) именно логика мышления.
Названия этой новой науки пока ещё нет в «номенклатуре специальностей научных работников».
Однако это отнюдь не означает, что такой науки нет – она уже есть.
Более того, открытие логических форм живого процесса мышления заставило пересмотреть казавшиеся привычными и
потому незыблемыми взгляды на философию мышления, затем на философскую антропологию и, следовательно, на всю теорию
познания. Поэтому в названии предлагаемой работы на первом месте стоит логика, а потом только философия.
Кстати, новые работы современных исследователей в области феноменологии лишний раз подтвердили правильность
полученных результатов. Смею надеяться, что представители самых разных философских (и не только) направлений
получат для себя много важного и интересного.